Это не ошибка — именно «парфюмерии в России», а не «российской парфюмерии». Потому что долгие годы эта отрасль если и существовала, то развивали ее либо иностранцы, либо русские, но по устаревшим французским технологиям. И только сегодня в России начал зарождаться своя парфюмерия, которая в силах внести новое слово в мировую историю многовековой отрасли.
Здесь Русью пахнет
В каком-то смысле России повезло — ее ароматические традиции закладывались на фундаменте личной гигиены и предельной насыщенности быта приятными или нейтральными запахами. Было принято часто ходить в баню — а это запахи березового веника и горячего дерева, «скраба» из меда с мятой. От насекомых (и заодно нечистой силы) избавлялись, развешивая по дому полынь — самое долгопахнущее и самое горькое растение на планете. Мебель и полы натирали пчелиным воском, «вощили» — и в доме стоял приятный аромат меда. Хозяйственные приспособления и кожаные вещи — деготь, печка — дым. В крестьянском доме всегда пахло молоком и хлебом. Благость картины нарушают сильные запахи лука, кислой капусты и щей.
Лекарственные снадобья, белила и румяна продавались в зеленных лавках, где их зачастую и делали — но духов и одеколонов там не было. С приходом на Русь христианства к постоянно присутствующим запахам присоединился дым ладана — ему нашлось место в храмах и боярских теремах, где были домовые церкви.
«Русский дух», который безошибочно чует нечисть в русских сказках, — это не запах немытого тела, а как раз запах чистой кожи, меда, воска, дегтя, ладана, полыни, мяты и хлеба. Не забываем — речь не о современных городах без деревьев, а о полной запахов природе. Лесные деревья, полевые цветы… Какие еще надобны благовония в дополнение к этим запахам, при таком образе жизни?
Теремной (терем и тюрьма — однокоренные слова) образ жизни боярских жен и дочерей, их многослойная закрытая одежда тоже не предполагали использования благовоний на собственной коже, а сами терема и одежда насквозь пропахли воском, медом, ладаном и все той же едой.
Сколько было тех бояр и купцов, «богатых и тороватых», относительно обыкновенных русских людей с их крестьянским укладом и натуральным хозяйством? В допетровской России больше всего было именно таких, «простых» людей. Нет, личные благовония — совсем не российский аксессуар. Парфюмерия в качестве отдушки для тела и не могла появиться в таком контексте.
Окно в парфюмерную Европу
Известно, что царевна Софья (сестра Петра I) получила в дар от иноземных послов амбровые духи, но вот пользовалась ли она ими? Вряд ли. Ведь и по сей день дорогие подарки убирают в сейф, да там и забывают. Парфюмерию «занесли» иноземные аптекари и мыловары, когда Петр ориентировал страну на западные технологии и образ жизни. Ориентировал — но не утверждал превосходства зарубежных специалистов и товаров, а предлагал учиться и делать самим не хуже, а даже лучше. 2 ноября 1701 года был издан указ Петра Великого о создании в России первых восьми «вольных» аптек.
Образ жизни «на европейский манер» поменялся у крайне малого количества людей — у царского двора и боярства. Крестьянский уклад допетровской России просуществовал почти неизменно до 1917 года. Появилось европейское платье — с ним пришло и декольте, и парики, и пудра, и духи. Царский двор закупал все в Европе, и все, кто ему подражал — тоже. В царствование Анны Иоанновны насаждалась вражда ко всему российскому, царица и ее двор предпочитали только зарубежные товары и специалистов. Именно тогда возникло мнение «российские товары никуда не годятся, да и сами мы ни на что не годны», которое и по сей день властвует в умах наших соотечественников.
В XIX веке с изобретением синтетического сырья в мире появились парфюмерные фабрики — в том числе и в России. Их основывали французы и немцы, российских фамилий (и производств) известно всего два: фабрика «С.И. Чепелевецкий с сыновьями» и «Товарищество Остроумова». Эта фабрика принадлежала талантливому провизору, родоначальнику мировой лечебной косметики и косметологии в России Александру Остроумову, который начал путь в парфюмерию простым провизором.
После революции фабрики и товарищества, выпускавшие парфюмерную продукцию, были национализированы, многие из них вскоре прекратили свое существование. Парфюмерная фабрика Самуила Чепелевецкого после национализации превратилась в парфюмерно-мыловаренный завод «Профработник». Александр Остроумов не принял советскую власть и покинул страну, от его наследия в России ничего не осталось.
Советский Союз с нотками Франции
В 1922 году фабрика Генриха Брокара была национализирована и переименована в Государственный мыловаренный завод № 5. 1 ноября 1922 года открылся Государственный парфюмерно-мыловаренный завод «Новая Заря», существующий и сегодня. Первым и единственным советским парфюмером стал Август Ипполитович (вместе с российским паспортом иностранцы получали и отчество) Мишель, ранее работавший на этой же фабрике — он не успел уехать из-за бюрократических проволочек.
Французский парфюмер, работавший в России по контракту, с опытом и образованием Франции XIX века именно эту Францию и подарил советской парфюмерной промышленности. Консервативный и осторожный он обучил своей стилистике учеников, а те — своих учеников. Пока советская парфюмерная промышленность была жива (то есть до начала 1990-х годов), она предлагала гражданам СССР традиционную французскую парфюмерию по канонам красоты столетней давности. Именно поэтому она ощущалась такой старомодной уже в момент создания. Она таковой и была, при этом отнюдь не российской.
Понадобилось еще лет пятнадцать, чтобы окончательно ушла в прошлое старая офранцуженная и появилась — впервые за столько лет — исконно российская парфюмерия. Для этого понадобилось полностью умереть старой традиции — советские парфюмеры не оставили после себя работающих учеников, которые бы взялись эту традицию поддерживать. Появились словно бы ниоткуда новые парфюмеры и создали (правильнее сказать — создают, процесс еще не завершен) новую парфюмерную стилистику, пишут новую страницу истории.
И это не сотрудники чудом уцелевших промышленных производств, где формулы уже в основном покупают за рубежом. Появились частные, домашние лаборатории парфюмеров, пришедших в профессию самостоятельно, долгим путем проб и ошибок, часто в одиночку. Именно они сегодня создают не отдушку для тела, а настоящие произведения парфюмерного искусства, то, что во всем мире называют селективными ароматами.
По уровню исполнения именно эти «домашние» ароматы чаще всего превосходят современные фабричные и являют собой настоящее лицо современной российской парфюмерии.
Мир ждет нового слова
Современные российские парфюмеры учились этому не с юных лет, а пришли к созданию ароматов, будучи зрелыми личностями, им уже есть что отдавать из накопленного опыта. Как правило, это люди творческих профессий, тонкие, образованные, с широчайшим кругозором — и со знанием биохимии, ботаники или близких специальностей, дающих знания по технологии парфюмерного дела. Они вдохновляются не текущим спросом или запросом фабрики, а всей мировой культурой, и никто не ограничивает их фантазию. Получаются ароматы, созданные для личного просушивания — как музыка в наушниках плеера. Их сюжет сложен, долго разворачивается и изначально пишется для камерного исполнения — оттого и не желает нравиться всем. Аналог в музыке — авангард Курехина, старинные барочные пьесы... То, что не хочется делать достоянием случайных прохожих. Пьеса для одного слушателя.
Еще одна новая черта «наших» — использование местного сырья, нового для мирового парфюмерного искусства. Таволга, аир, зверобой, забайкальские травы, еще множество растений, типичных для российских лесов и болот — все это сырье не используется в промышленных масштабах, но один парфюмер может собрать их своими руками и обеспечить себя эфирными маслами. Даже по сырью российская парфюмерия сейчас уникальна и очень перспективна — мир ждет нового слова в искусстве ароматов.
Парфюмерные лаборатории сегодня появляются не только в крупных городах, явление ширится. Когда-нибудь к частному парфюмеру будет так же легко и привычно обратиться, как сегодня к стилисту.